Загидуллин И.К. Перепись 1897 года и татары Казанской губернии. — Казань: Татар.кн.изд-во, 2000.— 223 с.

Книга посвящена общественно-социальным процессам в татарском обществе в конце XIX в. в связи с проведением Первой всеобщей переписи населения 1897 г. В ней рассматриваются организация статистической операции в Казанской губернии, причины негативного отношения татар к данному правительственному мероприятию, динамика и формы борьбы мусульман с властями. Исследование предназначено для студентов ВУЗов и колледжей, для всех тех, кто интересуется историей родного края.

CОДЕРЖАНИЕ

Введение

Глава I. Организация статистической операции

Первая всеобщая перепись населения 1897 года

Подготовка переписи в Казанской губернии

Комплектование переписных участков счетчиками

Глава II. Национальная политика правительства и перепись

Правовое положение татар и политика русификаторства.

Разъяснительная работа властей и слухи среди населения.

Глава III. Проведение переписи среди татар.

Отношение городских татар к переписи и ее влияние на деревню

Крестьянское движение против переписи

Статистическая операция в татарской деревне

Заключение.

Приложение

ВВЕДЕНИЕ

Развитие капиталистических отношений в стране, расширение и увеличение промышленного производства потребовали у правительства выработки целенаправленной, с элементами планирования, политики социально-экономического развития России. Проведение Первой всеобщей переписи населения 1897 г. следует признать кардинальной мерой по сбору достоверной информации о численности, социальном составе, вероисповедании многонационального населения страны.

Со времени правления императора ПетраI в России начали проводить не подворные, как раньше, а подушные переписи, названные ревизиями. В это время был введен подушный налог, собираемый с лиц податного состояния —крестьян и мещан. Для распределения между ними подушной подати с 1719 г. стали проводить ревизии. Следовательно, главной целью ревизий был не учет населения, что особенно важно подчеркнуть в контексте нашего исследования, а фискальная функция. Поэтому в ревизские сказки (списки населения) с особой тщательностью заносились лица податного сословия. Представители других сословий записывались только для счета. Это был самый существенный недостаток ревизий.

Подушный налог платился податным населением по числу мужчин, учтенных последней ревизией, а демографические изменения, произошедшие между двумя ревизиями, не принимались правительством в расчет. Чем меньше было в обществе лиц мужского пола, тем меньше назначалась общая сумма подушной подати на общину. Ввиду фискальных целей ревизий, население умышленно скрывало реальное количество душ мужского пола. Поэтому можно констатировать, что во время ревизий полного учета жителей не было. Следующим важным недостатком ревизий следует признать неодновременность переписи (1. 24—26)*. Как правило, их производство затягивалось на 2, 3 и 4 года, что самым серьезным образом влияло на собранные статистические данные.

Фактически становление статистического дела в России произошло в XIX в. В 1832 г. при Министерстве внутренних дел было создано статистическое отделение. На него были возложены те функции, которые в 1811 —1817 гг. выполнялись статистическим отделением Министерства полиции. В 1835 г. были организованы его местные органы —губернские статистические комитеты. Эти учреждения учитывали потребности только одного министерства, а не объединяли статистику всего государства. В этот период каждое ведомство добывало необходимые статистические данные по своим каналам.

Накануне либеральных реформ правительство решило реорганизовать статистическое дело. Общая административная статистика Российской империи была подчинена Министерству внутренних дел. В 1858 г. появился Центральный статистический комитет МВД, который стал исполнительным органом организованного в 1863 г. Статистического совета, призванного наблюдать за статистическими работами в стране. После реорганизации в 1875 г. ближайшей задачей этого Совета стало обсуждение способов производства периодических переписей (1. 26—27).

Центральный статистический комитет занимался обработкой, обобщением данных, представляемых губернскими комитетами. В пореформенный период Центральный статистический комитет издавал различные тематические статистические сборники (2, 34—35).

Председателем губернского статистического комитета являлся губернатор. Комитет состоял из начальников всех губернских учреждений, а также из местных жителей, занимающихся статистикой. Практически всю работу комитета вел его секретарь, который прежде всего обеспечивал “всеподданнейший” отчет губернатора необходимыми сведениями, а также занимался собиранием текущих данных (губернские комитеты собирали сведения через полицию и волостные правления (1, 26—27) и проведением единовременных исследований. Средства для организации работы губернских комитетов отпускались весьма скудные.

Известный ученый Ю.Янсон, обозревая постановку статистического дела в пореформенной России, указывал следующие основные причины его неудовлетворительного состояния:

1. В стране отношение к статистике было как к выдумке ученых, пригодной для Запада, лишней и неудобоприменимой для России. Считалось, что каждый чиновник компетентен в статистике.

2. Административная статистика в законодательном отношении не представляла цельную систему: она создавалась указами и постановлениями не только друг с другом не связанными, но и противоречащими друг другу. Налицо было отсутствие закона, регламентирующего права местных административных учреждений, органов самоуправления по собиранию статистических сведений. Примечательно, что в “Положениях” о земствах, городском общественном управлении, податных и фабричных инспекторах даже не предусматривались статистические функции этих органов. Потребность в объективных данных для организации своей деятельности заставила эти учреждения заняться статистикой.

3. Между статистическими органами, возникшими в разное время и случайно, не существовало четкого и правильного разграничения их деятельности, вследствие чего одни и те же данные собирались разными ведомствами из разных источников. Поэтому неудивительно, что эти сведения не сличались, более того, расходились и противоречили друг другу.

4. В центральных статистических учреждениях страны наблюдается децентрализация их деятельности, а на местах, напротив, —централизация. Низшие органы соединяют свои статистические обязанности с множеством других, чисто административных. Однако не разработаны правила и способы сбора статистических сведений. В этом отношении они кинуты на произвол судьбы. Администрация не знает как, по каким критериям собираются данные на местах.

5. Находятся в совершенном неустройстве самые основные статистические источники: нет кадастров, никогда не было правильной переписи населения (3, 149—150).

О проведении переписи по принципиально новым критериям в России заговорили еще в 1857 г. Однако к пониманию необходимости проведения статистической операции на западноевропейских началах центральные власти пришли не сразу. Достаточно сказать, что правительство в этом отношении “созрело” только в начале 1880-х гг. Ускорению этого процесса во многом способствовали либеральные реформы 1860 —1870-х гг. Только после введения всеобщей воинской повинности и постановки на повестку дня вопроса отмены подушной подати, что окончательно снимало с переписи фискальную “нагрузку”, государственные мужи одобрили новую постановку вопроса.

Необходимость уточнения численности населения стала актуальной и вследствие внешнеполитической деятельности России. Благодаря активной и успешной завоевательной политике царское самодержавие значительно расширило территорию государства. XIX в. вошел в историю как важный этап завоевательных войн государства, окончательно завершивший становление евроазиатской Российской империи. В 1801 г. в состав России вошла Восточная Грузия, в 1809 г.—Финляндия, в 1812 г.—Бессарабия. В результате двух войн с Ираном были присоединены азербайджанцы (1813 г.) и армяне (1823 г.). Кавказская война (1817 —1864 гг.) завершилась захватом земель чеченцев, ингушей, черкесов и других местных народов. В пореформенный период царизм увеличил территорию государства за счет Кокандского, Бухарского (1864—1865 гг.) и Хивинского ханств (1880 —1881 гг.). Таким образом, население Средней Азии —узбеки, таджики, туркмены, каракалпаки и другие народы, вошло в состав России. В XIX в. завершилось присоединение и земель казахов. В конце столетия пришло время провести “инвентаризацию” численности населения во вновь завоеванных территориях.

Организация переписи требовала не только больших финансовых затрат, но и достижения Россией определенного уровня развития в общественно-политическом, социально-экономическом, культурном планах. Обширность территории государства, слабость коммуникаций между регионами еще более осложняли ситуацию. К проведению всеобщей переписи Российская империя шла практически весь пореформенный период. Отмена крепостного права, проведение либеральных реформ, ускорение роста промышленности, строительство железных дорог, укрепление финансового положения страны, развитие начального, среднего, высшего образования подготовили определенную материально-техническую и правовую базу.

Первая всеобщая перепись населения 1897 г. стала явлением, которое, учитывая специфику общественных отношений в пореформенной России, можно рассматривать в двух аспектах. Во-первых, это событие одновременно коснулось всех слоев населения, т.е. перепись имела всесословный характер. Во-вторых, впервые она проводилась в такой аграрной стране, как Россия. В силу вышесказанного, проведение всеобщей переписи населения стало новым и “резко заметным” событием в общественной жизни России.

Перепись 1897 г. была организована силами правительственных структур и преследовала интересы самодержавно-церковной власти. Заложив в основу проведения переписи достижения статистической науки, власти, можно сказать, превзошли сами себя.

Население страны восприняло перепись как очередное нововведение правительства. Здесь необходимо учитывать и то, что она проводилась в период консервативного внутриполитического курса самодержавия, характеризовавшегося “контрреформами”, в условиях ухудшения социально-экономического положения трудового народа.

С предстоящей всеобщей переписью население стало связывать определенные надежды и опасения, среди которых, безусловно, преобладали последние. Иначе и не могло быть —подданные не ожидали от правящих кругов социальной справедливости, что наглядно раскрывает одну из сторон взаимоотношений между народом и властью в России в конце XIX в.

Если для русского православного человека эти опасения и предположения ограничивались в основном вопросами социально-экономического характера, то для русских раскольников на первый план вышел религиозный вопрос. Символично, что в местностях компактного расселения раскольников в ходе проведения переписи наблюдались неповиновение и даже сопротивление властям.

“Инородцы” России, исповедующие “инославные” и “нехристианские” религии, восприняли статистическую операцию как продолжение внутриполитического курса правительства. Если быть точнее, значительной частью этой категории многонационального населения она была воспринята как продолжение национальной политики самодержавно-церковной власти, которая будет способствовать усилению и ожесточению русификаторской политики, ставшей определяющим, главным направлением во внутриполитическом курсе правительства пореформенного периода.

Волнения среди “униатского населения” в связи с переписью были зафиксированы в Курляндской, Люблинской (4, 162), а также в Привислинской губерниях (5, 4).

Бойкот переписи и сопротивление властям татар-мусульман произошли в ряде поволжских губерний. Причем в некоторых из них, например, в Казанской, Уфимской, волнения татарских крестьян были подавлены воинскими командами.

Специальное исследование производства всеобщей переписи в конкретной административно-территориальной единице России, в данном случае в Казанской губернии, было обусловлено следующими факторами. Казанская губерния представляла один из регионов компактного расселения большой группы татар. В конце XIX в. здесь их проживало 675 419 человек (6, V), что составляло 30% татарского населения двенадцати губерний (7) Поволжско-Уральского региона (8, 63). Татары губернии являлись правопреемниками материальной и духовной культуры своих предков, составлявших титульный народ в Казанском ханстве.

В пореформенный период развитие капиталистических отношений способствовало социальному расслоению татарской сельской общины, расширению отходничества среди крестьян. Происходил процесс укрепления социально-экономических и культурных связей между городскими и сельскими татарами, различными регионами компактного их расселения. В 1897 г. по численности расселения татар среди крупных городов России выделялись Казань (28 590 человек) и Чистополь (4920 человек) (6, 102—103). В них функционировали полноценные татарские городские общества, сильные и стабильные группы татарских торговцев и промышленников. Губернский город Казань оставался исторической столицей для татар, расселенных по всей России. Практически с 1880-х гг. в некоторых городских медресе началось обучение по новому методу. Выпускники казанских национальных школ, став духовными лицами или мугаллимами, распространяли идеи джадидизма в сельской местности.

В условиях формирования татарской нации во второй половине XIX в. произошла консолидация татар разных местностей и социальных групп. Этот процесс наглядно отразился в силе организованности национально-освободительного движения татарского народа, направленного против усиления русификаторской политики, национального и религиозного гнета, в борьбе татар-мусульман за равные права с русским населением. В этом плане Казанская губерния выгодно отличалась от других административно-территориальных образований России.

Ограничение географических рамок монографии позволяет полноценно исследовать организацию всеобщей переписи в многонациональной губернии, выявить положительные моменты и издержки в разъяснительной работе властей. Также появляется возможность для детального рассмотрения причин и предпосылок неоднозначного отношения жителей к статистической кампании, проведения переписи среди татар, составлявших 31,3% населения губернии (6, V), формы протеста и динамику выступлений татарских крестьян против переписи.

Опубликованные материалы Первой всеобщей переписи населения 1897 г. сегодня широко введены в научный оборот и практически не вызывают у историков каких-либо серьезных претензий в плане их достоверности. Переписной материал является основным полноценным статистическим источником для комплексного анализа демографических, социально-экономических, этноконфессиональных процессов в России конца XIX в.

В плане исследования расселения и динамики демографической ситуации среди татар Поволжско-Уральского региона в XVIII —начале XX вв. представляют интерес труды Д.М.Исхакова (8 и 9). Численность и расселение, грамотность и образованность татар по 35 административным территориальным единицам России, профессиональная и сословная структуры татарского общества в конце XIX в., региональные особенности по материалам переписи 1897 г. анализируются в объемной статье немецкого исследователя К.Ноака (10).

Коллективная монография немецких ученых “Национальности Российской империи в первой переписи 1897 г.” (11) посвящена анализу статистических данных в национальном и конфессиональном разрезе. Фундаментальное исследование выгодно отличается комплексным подходом в изложении материала.

Необходимо отметить, что в 1894 —1896 гг. на страницах таких журналов, как “Наблюдатель”, “Русское богатство”, “Неделя” и др., а также центральных газет “Новости”, “Правительственный вестник”, “С-Петербургские ведомости”, “Петербургская газета” и др., были опубликованы статьи современников-статистиков, содержание которых сводится к следующим моментам: обозрение постановки статистического дела в пореформенной России и в Западной Европе, “продвижение” идеи о всеобщей переписи в правительственных кругах, анализ проектов “Положений” о переписи, критика бессистемной и малопродуктивной деятельности губернских статистических комитетов, доказательство необходимости однодневной всеобщей переписи для государства и призывы к ее проведению.

После завершения статистической операции в центральной периодической печати публиковались статьи критического характера, раскрывающие просчеты Центрального статистического комитета в разработке документации, подготовке и проведении переписной кампании, обобщении собранного материала.

Тем не менее приходится констатировать, что историография изучения организации и проведения статистической операции 1897 г. весьма ограничена. Она представлена лишь несколькими работами, изданными еще в царской России. Прежде всего необходимо указать исследование А.Котельникова (12), представляющее из себя переработанный вариант его статей, помещенных в различных журналах до проведения переписи и после ее завершения. Автор критично подходит к оценке практически всех аспектов статистической операции, начиная от подготовки переписных листов, инструкций, состава комиссий и кончая разработкой и изданием материалов переписи. Его мнения представляют огромный исследовательский интерес как выводы современника, профессионала-статистика, знающего методику подготовки переписи, человека, близкого к Центральному статистическому комитету.

В исследовании В.Пландовского (13) всеобщая перепись рассматривается как один из важных этапов становления статистического дела в России. В нем обращается внимание на техническую сторону подготовки мероприятия. В книге Б.Д.Кадомцева (14), посвященной анализу профессионального и социального состава населения европейской части России в 1897 г., также затрагивается проблема производства переписи. Причем автор попытался выделить наиболее негативные моменты проведения этой кампании. Следует признать, что Б.Д.Кадомцев больше пересказывает выводы А.Котельникова, чем приводит свои аргументы. Названные исследования касаются прежде всего статистической стороны дела этого правительственного мероприятия. Региональный аспект проблемы в них представлен в весьма обобщенном виде и не затрагивает Среднее Поволжье. Это было учтено исследователем Фатихом Сайфи. В своей книге “Татары до февральской революции” он поставил под сомнение количественные показатели переписи о численности татар, заметив, что к материалам переписи 1897 г. “надо подходить как к цифрам, приближающимся к действительности” (15, 5). Главным аргументом данного тезиса стала ссылка на массовые волнения мусульман.

Большую научную ценность представляет корпус опубликованных источников, состоящих в основном из публикаций Министерства внутренних дел. История разработки проектов “Положений” всеобщей переписи, их “продвижения” по коридорам власти была оформлена чиновниками Центрального статистического комитета в очерк и опубликована на страницах его периодического издания (16) с приложением двух проектов, составленных в 1876 г. особой комиссией при Министерстве финансов (комиссией сенатора Гирса) и Статистического совета МВД, переработавшего его (17). Понимание переписи как важного общественного мероприятия в России дают материалы заседания Государственного Совета, обсуждавшего проект “Положения” о переписи и представившего его в 1895 г. на “высочайшее” утверждение (18).

Разнообразный и интересный материал для анализа подготовительных работ по проведению статистической кампании имеется в изданиях Главной переписной комиссии и их переводах о цели, задачах, порядке ее проведения, адресованные многонациональному населению страны и счетчикам (19). Приходится констатировать, что наиболее эффективным средством в разъяснении порядка заполнения переписных листов местные власти признали не “Наставления” счетчикам, а образцы заполненных переписных листов. Главной причиной этого стало довольно сложное и детальное описание обязанностей счетчиков. В других изданиях Центрального статистического комитета сосредоточены инструкции Главной переписной комиссии, большинство ее вышеуказанных изданий, образцы переводов на языки народов Российской империи и другие материалы (20).

Из изданных материалов Центральной статистической комиссии внимание привлекают прежде всего “Журналы” Главной переписной комиссии (21), которая стала своеобразным штабом разработки всей документации статистической операции. Более того, ее председатель — министр внутренних дел —получил исключительные права в плане изменения в рабочем порядке, без согласования с императором, отдельных пунктов “высочайше” утвержденного “Положения” о переписи. Это обстоятельство превратило Главную переписную комиссию в полноправного руководителя переписной кампании.

Во “Временнике Центрального статистического комитета” был опубликован отчет уполномоченного от Главной переписной комиссии Тверской, Ярославской и Костромской губерний о производстве статистической операции (22). В своем отчете, специально написанном для широкой публики, чиновник попытался изложить основные моменты по подготовке и проведению статистической операции в командированном переписном районе. Отчет уполномоченного важен и как источник для сопоставления и выявления общих и особенных сторон в восприятии жителями переписи трех центральных русских губерний и многонациональной Казанской губернии.

На страницах губернской периодической печати процесс проведения переписи практически не нашел отражения. Дело в том, что предписанием министра внутренних дел от 26 октября 1896 г. губернским газетам было запрещено печатать “сообщения и обсуждения действий местных переписных органов”. Поэтому обнаруженный нами на страницах казанских газет за 1895 —1897 гг. (23) материал ограничивается публикациями Центрального статистического комитета, разъясняющими жителям цель и порядок переписи, и сообщениями из заседаний органов юриспруденции о рассмотрении уголовных дел по случаям сопротивления властям татарских крестьян в связи с переписью.

В начале XX в. материалы Первой всеобщей переписи населения 1897 г. были обработаны Центральным статистическим комитетом Министерства внутренних дел и опубликованы в сводных изданиях общегосударственного масштаба и погубернских выпусках (24). Эти труды следует признать большим достижением работы всех структур власти и правительственной статистики России конца XIX в. В них отражены профессиональный и отчасти социальный состав населения, вероисповедание, грамотность, возрастные группы, национальность жителей. В погубернских “тетрадях” (6) эти же показатели раскрываются по уездам и городам, что предоставляет большие возможности для конкретно-исторического анализа социально-экономической, демографической и культурной ситуации в регионах в конце XIX в.

В частности, переписной материал представляет большой интерес для выявления общественного разделения труда в Казанской губернии, основных социальных групп многонационального населения, его расселения и грамотности. Статистические данные характеризуют население губернии —главный объект, который должны были переписать счетчики и на который была направлена вся разъяснительная работа властей.

Архивные материалы Главной переписной комиссии, отложившиеся в фонде Центрального статистического комитета МВД (ф.1290, оп.10), позволяют проследить процесс организации кампании в Российском масштабе. В частности, переписка с губернаторами раскрывает большую роль местной администрации в решении самых различных проблем, возникающих в ходе подготовительных работ. Обширность территории, многонациональный состав населения, часть которого вела кочевой образ жизни, неодинаковое правовое положение жителей империи объективно не давали возможности Главной переписной комиссии учесть все нюансы подготовительных работ в регионах. Циркуляры и предписания центральных властей, регламентирующие права и обязанности губернских, уездных и городских переписных комиссий, переписных участков и их руководителей, позволяют определить динамику организационных мероприятий и скрытый характер этих приготовлений.

Большую научную ценность представляют отчеты Казанской губернской, уездных и городских переписных комиссий, практически не сохранившихся в местных архивах. В этих документах выделены наиболее важные, с точки зрения местных властей, события и проблемы подготовки и проведения статистической операции, в сжатой форме описан ход производства переписи, зафиксированы слухи среди жителей, констатировано общественное положение в татарских селениях. Однако эта группа источников требует критического подхода, потому что она составлена представителями исполнительной власти, проводившими учет населения. В этом плане выгодно отличаются “Журналы” губернской и уездных переписных комиссий, среди которых отсутствуют материалы только по Спасскому и Тетюшскому уездам. В них отражены состав комиссий, вопросы, мнения членов по спорным проблемам, взаимоотношения между уездными и губернскими комиссиями, между уездными комиссиями и местными полицейскими управлениями, заведующими переписными участками. Большой интерес в этом отношении представляют материалы Казанской уездной переписной комиссии, на заседания которой приглашались приходские мусульманские духовные лица и наиболее влиятельные в своих обществах татарские крестьяне.

Значительный материал, прежде всего в плане осмысления отношений администрации и татарских крестьян, имеется в отчетах заведующих переписных комиссий, приложенных к “Журналам” некоторых уездных комиссий.

Комплексное изучение темы стало возможным благодаря привлечению широкого круга источников из фондов Национального Архива Республики Татарстан (НА РТ). Здесь сохранилась часть материалов Казанской губернской (ф.100), городской (ф.102) и следующих уездных переписных комиссий: Лаишевской (ф.103). Казанской (ф.101), Спасской (ф.104), Мамадышской (ф.105), Свияжской (ф.106), Тетюшской (ф.107) и Чистопольской (ф.108). В архивных делах имеются некоторые протоколы заседаний органов переписи, списки счетчиков и лиц, представленных к поощрению за активное участие в переписной кампании. Анализ переписки губернских властей с центральной, с одной стороны, и с местными комиссиями, с другой стороны, позволяет в целом воссоздать процесс подготовки статистической операции, увидеть механизм проведения переписи. Здесь же хранятся заполненные переписные листы по отдельным селениям. Вопросы подготовки переписи, связанные прежде всего с комплектованием счетчиков, затронуты в переписке местной администрации с органами учебного ведомства: руководством Казанского учебного округа (ф.92) и директора народных училищ губернии (ф.160).

В фонде канцелярии казанского губернатора (ф.1) отложились материалы, раскрывающие деятельность властей по подготовке переписной кампании до создания Губернской переписной комиссии. Донесения местной администрации о подготовке мероприятия и деятельность начальника губернии по координации их работы раскрывают роль и место административно-полицейской власти в этой операции.

Документы, исходящие от татарских обществ, оформленные в прошения, адресованные в губернскую администрацию в связи с переписью, хранятся в фондах 1 и 100 НА РТ. Они позволяют увидеть и оценить реакцию крестьян на статистическую кампанию, сравнить ее с мнением властей. Эта группа источников важна прежде всего для выявления причин бойкота мусульманами переписи.

Большое внимание нами было уделено изучению фондов волостных правлений (434, 413, 448, 234, 462, 461 и др.), волостных судов (743, 1002,1084,1146), полицейских управлений (236, 245, 482), становых приставов (248, 249, 250, 932), земских начальников Казанской губернии (60, 61, 62, 63, 64, 66). Архивные документы раскрывают деятельное участие местных полицейско-административных органов в разъяснительной работе и проведении переписи. Сведения локального характера помогают реконструировать ход событий, выявить взаимоотношения сельских обществ с полицией, сотрудничество последних с воинскими частями, присланными для подавления выступлений татарских крестьян. Именно поэтому нами изучены архивные дела указанных фондов НА РТ за 1895 —1897 гг.

Исключительный научный интерес представляют материалы губернского жандармского управления (ф.199). Автономность этого органа и его независимость от губернатора, профессионализм жандармских офицеров, их оперативность и умение в нужное время оказаться в нужном месте, стремление беспристрастно освещать услышанное или увиденное, превращают их донесения в уникальный источник в оценке общественной ситуации, слухов, настроения и выступлений крестьян, издержек в организации переписи местными властями. Анализ этих рапортов позволяет говорить о высокой степени достоверности оперативной информации, подтверждаемой независимыми друг от друга источниками: рапортами местной администрации, следственными материалами. Видимо, не случайно именно жандармерией было добыто большинство прокламаций на татарском языке, распространенных среди мусульман губернии. Можно констатировать, что в период напряженной обстановки в уездах прежде всего жандармские чины оказались “рядом” с сельскими жителями. Этот факт наглядно показывает их роль в государственном строе России и выгодно отличает в плане предоставления правдивой информации, скажем, от земских начальников, которые, как правило, во всем обвиняли только крестьян.

В тех случаях, когда бойкот переписи не дорастал до открытого неповиновения властям, дела о правонарушениях с обвинениями в распространении слухов передавались в местные волостные суды. А в фондах Казанского окружного суда (ф.41), прокурора Казанского окружного суда (ф.390), прокурора Казанской судебной палаты (ф.89) хранятся дела об открытом сопротивлении властям татарских крестьян в связи с переписью. Протоколы показаний свидетелей и обвиняемых выявляют много интересного для анализа взаимоотношений между членами мусульманского прихода, сельскими обществами, причин выступлений татар и различных мнений крестьян относительно переписи.

Незаконные проступки мусульманских приходских духовных лиц, участие их в крестьянском движении и дела об их удалении с должности зафиксированы в архивных делах фонда Казанского губернского правления (ф.2).

После завершения деятельности переписных комиссий всеми вопросами, в том числе делами о вознаграждении и награждении счетчиков, хранением вторых экземпляров переписных листов, уточнением ошибок, занимался Казанский губернский статистический комитет (ф.359). Документы этого фонда важны прежде всего для освещения последнего этапа статистической кампании 1897 г., когда началась обработка собранного переписного материала.

Автор выражает свою благодарность за высказанные ценные замечания во время обсуждения книги докторам исторических наук С.Х.Алишеву и Р.У.Амирханову, кандидатам исторических наук Г.Л.Файзрахманову, Н.С.Хамитбаевой, Р.Ф.Галлямову и А.Х.Махмутовой.

ПРИМЕЧАНИЯ

* Смотри примечания —первая цифра указывает на источник или литературу, вторая —на лист или страницу.

1. Статистика (по лекциям проф.Каблукова).—Казань, 1909.

2. Фортунатов А.Ф. О статистике: Учебное пособие.—Изд.3-е доп.—М.,1921.

3. Янсон Ю. Теория статистики.—5-е изд.—СПб., 1913.

4. РГИА (Российский государственный исторический архив), и 1290, on. 10, д.68.

5. РГИА, ф.1290, on.10, д.67.

6. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г.__T.XIV: Казанская губерния.—СПб.: Тип-я МВД, 1903.

7. Речь идет о следующих губерниях: Нижегородская, Тамбовская, Рязанская, Пензенская, Симбирская, Саратовская, Казанская, Вятская, Самарская, Уфимская, Оренбургская, Пермская.

8. Исхаков Д.М. Историческая демография татарского народа (XVIII —начало XX вв.).—Казань: Изд-во “Печатный двор”, 1993.

9. Исхаков Д.М. Расселение и численность татар в Поволжско-Приуральской историко-этнографической области в XVII —XIX вв. //Советская этнография.—1990.—№ 4.—С.29—39.

10. Ноак К. Некоторые особенности социальной структуры поволжских татар в эпоху формирования нации (конец XIX —начало XX вв.)//Отечественная история.—1998.—№ 5.—С.147—158.

11. Bauer H., Kappeler A., Roth A(Hg.). Die Nationalitaten des Russischen Reiches in der Volkszahlung von 1897.—Bg.l—2.—Stutgart, 1991.

12. Котельников А. История производства и разработки всеобщей переписи населения 28-го января 1897 г.—СПб.: Тип-я АО “Слово”, 1909.

13. Пландовский Вл. Народная перепись.—СПб., 1898.

14. Кадомцев Б.П. Профессиональный и социальный состав населения Европейской России по данным переписи 1897 года: Критико-статистический этюд/Изд. СПб.политех. ин-та.—СПб.: Тип-я Шредера, 1909.

15. Сайфи Ф. Татары до февральской революции.—Казань, 1930.

16. Очерк развития вопроса о всеобщей народной переписи в России//Временник Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел.—1890.—№ 16.—C.I—106.

17. Приложение к очерку развития вопроса о всеобщей народной переписи в России//Временник Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел.—1890.—№ 16.—C.I—48.

18.Отчет по делопроизводству Государственного Совета за сессии 1894—1895 гг.—СПб.: Гос.тип-я, 1895.

19. Высочайше утвержденное 5-го июня 1895 года Положение о Первой всеобщей переписи населения.—Казань: Тип-я губ. правления, 1896; Первая всеобщая перепись населения Российской империи.—СПб.: Тип-я МВД, 1896; Русия империясендэге халыкларнын барчасынын (барысын да) хисабны берэмлэп язу (хосусында).-СПб., 1896; Наставление городским счетчикам.—СПб.: Печатня С.П.Яковлева, б.г.; Наставление сельским счетчикам.—СПб.: Тип-я МВД, б.г. и др.

20. Первая всеобщая перепись населения Российской империи.— Вып.1. Часть общая. Инструкции, переписные листы, перечневые ведомости, обложки, ведомости для подсчета и примеры заполнения листов.—Б.м., б.г.; Первая всеобщая перепись населения Российской империи.—Вып.2. Отступления от общего порядка переписи, отдельные инструкции и переводы на инородческие языки.—СПб, б.г.

21. Журналы Главной переписной комиссии. 18 ноября 1895—30 мая 1897 гг./Изд. Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел.—Б.м., б.г.

22. Отчет уполномоченного по Высочайшему повелению для объединения действий местных учреждений по Первой всеобщей переписи населения 28 января 1897 года Тверской, Ярославской и Костромской губерниях тайного советника Я.А.Плющевского-Плющика //Временник Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел.—1898.—№ 45.—СПб., 1898.—C.I—182.

23. “Казанские губернские ведомости”, “Волжский вестник”, “Казанский телеграф”, “Волжско-Камский край”, “Известия по Казанской епархии”.

24. Население Империи по переписи 28-го января 1897 года по уездам/Изд. Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел.—СПб.: Печатня С.П.Яковлева, 1897; Население городов по переписи 28-го января 1897 года.—СПб.: Печатня С.П.Яковлева, 1897 и др.